125 лет назад, 11 января 1895 года родился русский советский литературовед, историк-пушкинист Ю. Оксман. К этой дате — небольшая филологическая ремарка-размышлизм.
Усиление внутрипартийной борьбы в конце 1920-х гг. способствовало интенсификации идеологического молота: «…молот жизни мучительно, адски тяжёл» (Маяковский). Власть безапелляционно настроена на борьбу с любым проявлением инакомыслия и решительное подчинение-укрощение «проклятой» интеллигенции. Невзирая на то, что значительная часть уже выслана за бугор.
Серьёзнейший удар по исторической науке нанесён пресловутым «Академическим делом» 1929—1930 гг.
Целая череда сфабрикованных «дел», связанных с постепенным подавлением даже видимости оппозиционности. Все они, якобы, нанесли катастрофический удар по немарксистской историографии.
По обвинению в причастности к созданию контрреволюционной организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России» с целью свержения советской власти и восстановления монархии схвачены глава питерской исторической школы академик С. Платонов, также Е. Тарле, С. Рождественский, ряд других видных учёных.
Убийство Кирова (1934) дало толчок к новым массовым репрессиям. В этой связи мне попался на глаза приговор деятельнейшему участнику Всесоюзного общества политкаторжан, декабристской комиссии (возникшей в 1926), знаменитому пушкинисту, историку литературы и общественной мысли Ю. Г. Оксману (1897—1970).
Приговор звучал следующим образом:
«За попытки срыва юбилея Пушкина путём торможения работы над юбилейным собранием сочинений».
Юлиан Григорьевич совмещал в послереволюционную пору научную и государственную деятельность. Выпускник Петроградского университета, он занимал в 1923—1936 гг. должности начальника архива МВД дореволюционной России, учёного секретаря. Затем директора Института русской литературы АН СССР и председателя Пушкинской комиссии.
Параллельно — член президиума Ленинградского совета (1933—1936 гг.). Совместно с декабристоведом-пушкинистом С. Я. Гессеном и др. тщательнейшим манером подготавливали к печати Полное собрание сочинений А. Пушкина.
И вот — задержание за «попытки срыва юбилея Пушкина путём торможения…»
До какого абсурда в мыслях, душе и человеческой сущности надо было дойти, дабы выдавать столь бесхитростные обвинительные перлы? От безнаказанности, от безнаказанности…
Экстраполирую я хищническую абсурдность 1930-х в наш век постмодернизма: где садят за песни-пляски в храмах, ловлю покемонов и твиттер-перепосты, одиночные пикеты, «экстремизм» в кавычках в виде «московских» прогулок.
И где до всеобъемлющей формулировки «попытка срыва»(!) чьего-нибудь юбилея осталось совсем, совсем немного времени…
Ю. Оксман провел более 10 лет в лагерях
За якобы срыв пушкинского юбилея один из прекраснейших пушкинистов Ю. Оксман осуждён на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Срок мотал на Колыме. Где — кем только не вкалывал: сторожем, бондарем, банщиком, сапожником.
«
Ю. Оксман:
Я вместо Пушкина и декабристов изучал звериный быт Колымы и Чукотки, добывал уголь, золото, олово, обливался кровавым потом в рудниках, голодал и замерзал не год и не два, а две пятилетки.
»
В 1941 получил новый срок — «пятерик»: за клевету на «советский труд». Тоже броское название преступления. Представляете, сколько было подобных придумок типа «наговоров», «попутничества», «клеветы» — на всё что угодно, на всё и вся? Не счесть. Как не счесть безвинных жертв, жертв, жертв…
Освобождён в 1946-м, читаем мы далее в хронике. Будучи профессором Саратовского и Горьковского университетов, московского Института мировой литературы им. Горького… всегда слыл крайне неблагонадёжным.
С 1964 г. подвергся фактическому запрещению печататься. Так что даже имя Оксмана много лет было моветоном к употреблению.
В январе 1937 г. закончилась жизнь упомянутого выше друга и коллеги Оксмана — С. Я. Гессена (1903—1937). Сотрудника Государственной Публичной библиотеки, издательства общества политкаторжан, Института русской литературы. Перу Гессена принадлежало до 80 работ по истории декабристского движения и пушкиноведению.
Правда, репрессии Гессена не коснулись, несмотря на зловещий год смерти. Он стал жертвой несчастного случая: возвращаясь вечером со службы, непреднамеренно попал под автобус: поскользнувшись. Такая вот незавидная судьба.
Юлиан Григорьевич Оксман прошёл довольно долгий путь (75 лет). Полный запретов, разочарований, бесконечной борьбы с доносчиками. Обыски, подозрения в антисоветизме… Тщетные усилия издаться на Западе. Одномоментно огромный непререкаемый вклад в декабристоведение, литературоведение, лексикографию.
Приведу один понравившийся мне филолого-биографический эпизод.
Юлиан Григорьевич делал примечание к воспоминаниям С. В. Капнист-Скалон, дочери русско-украинского драматурга В. В. Капниста.
И сразу же возникла проблема с датой рождения последней. Также была неясность с датой её венчания с В. А. Скалоном, генерал-майором, преподавателем Полтавского кадетского корпуса.
В «Источниках словаря русских писателей» С. Венгерова, — коими пользовался Оксман, — вовсе не говорится о Софье Капнист. А в позднейшем мартирологе для венгеровского же «Критико-библиографического словаря русских писателей и учёных» (1915) отмечена только примерная дата рождения — 1795 г.
Далее. В «Русской родословной книге» кн. А. Б. Лобанова-Ростовского есть сведения лишь о супруге и детях. В «Малороссийском родословнике» В. Модзалевского даны приблизительные даты рождения (1794—1795) и замужества (1830—1840).
Наконец, справка в «Кратком биографическом словаре учёных и писателей Полтавской губернии» И. Павловского (1912) вместо биографических данных даёт несколько кратких ссылок на её дневники.
В результате — дату рождения мемуаристки Ю. Оксман установил благодаря корреспонденции Г. Державина к её родным от 17 апреля 1797 г.:
«Письмо твоё, мой любезный друг, Василий Васильевич, от 22 марта получил. Радуюсь, что здорово доехал, что здоро́ва Александра Алексеевна и что у тебя завелась в доме премудрость, авось либо более счастья тебе будет».
— Таким образом, итожит Ю. Оксман это небольшое расследование, игру слов «премудрость» и «София» объяснять никому не нужно. Вот вам и год появления на свет Софьи Васильевны Капнист — 1797.
От себя по-изыскательски добавлю, дескать, в некоторых современных справочниках и поныне стоят неверные указатели рождения С. Капнист — 1794/ 95.
В свою очередь, дату выхода Софьи замуж учёный определил на основании мимолётного о ней касания в послании Гоголя к А. Данилевскому (8 февраля 1833 г.):
«Я получил оба письма твои в одно время и изумился страшным переворотам в нашей стороне. Кто бы мог подумать, чтобы Софья Васильевна [Капнист] и Марья Алексеевна [Данилевская] выйдут в одно время замуж».
— Как и в случае с календарём именин, эта находка Оксмана тоже отсутствует в новейших классификаторах.
В доступных библиографических материалах все эти маркеры до сих пор(!) показаны с ошибками.
Скончался Юлиан Григорьевич Оксман 15 сентября 1970 года — похоронен на Востряковском кладбище в Москве. Некролог в печати опубликован не был — запрет печатать что-нибудь связанное с его именем был снят только в 80-х.
