«Этот незаурядный, удивительный, настоящий русский человек, — писал о нем Федор Шаляпин, — как-то сумел распределить себя между российским озером с лилией и горячими песками азиатской пустыни. Его Христос, его евангельские сцены, его первосвященники — как мог он совместить в своей душе это красочное величие с тишиной русского озера с карасями? Не потому ли, впрочем, и над его тихими озерами веет дух божества?»
Выдающийся русский художник Василий Дмитриевич Поленов — фигура в русском искусстве в некотором роде загадочная. Его лучшие картины почти сразу были приобретены самым прославленным коллекционером России Павлом Третьяковым. Его боготворил Шаляпин, а в рядах самых серьезнейших почитателей был другой не менее известный «творец» Иван Тургенев.
Это был один из немногих художников России, в котором воплощались самые несовместимые способности. Его удивительным даром считалось особенное видение живописи, — он умело сочетал в одном живописном произведении пленэрное видение с декоративными задачами. Но такова была необъятная душа великого человека и художника, который на протяжении всего творческого пути будет работать сразу в нескольких направлениях, стилях, жанрах.
В 1914 году Игорь Грабарь, известный историк искусства и художник, директор Третьяковской галереи, занятый переустройством ее экспозиции, писал Поленову:
«Я совершенно согласен с Вами, что в Вас сидит или, если угодно, сидело целых три художника: средневековый, «московский» и палестинский или вообще восточный, и что все они весьма мало связаны один с другим».
Художественная деятельность Поленова основывалась на стремлении приносить своим искусством пользу людям, активно участвовать в жизни общества. Свой гражданский долг он видел в эстетическом просвещении народа, в несении искусством радости и красоты. Чуть позже он достаточно ясно выразит свое эстетическое кредо в письме к Виктору Васнецову:
Мне кажется, что искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит.
Этот стимул был единственным, самым мощным, побуждающий художника к работе. Он свято верил, что именно искусство способно преображать мир по законам красоты. Он рисовал для России, для народа своей страны и делал это бескорыстно. Его любимыми мирами были национальные образы, старинные русские усадьбы, русские пейзажи, красота и величие Востока. Он жил в этих мирах и творил — создавал наследие, о котором со временем позабудут целые поколения, позабудем и мы с вами…
Поленов много путешествовал, объездил почти всю Европу. Именно в Италии и чуть позднее в Париже, он обнаруживает в себе стремление к исторической живописи, в которой он документально точен в воспроизведении деталей, тонко изображая каждый сюжет, сцену или образ. Создаются известнейшие полотна «Арест гугенотки» и «Право господина» — обе работы получили признание и почти сразу отправляются в коллекцию известнейших коллекционеров того времени. Павел Третьяков приобретает «Право господина» а цесаревич Александр Николаевич картину «Арест гугенотки», которая впоследствии поступила в музей Александра III (Русский музей).
За эти 2 работы и еще около 50 -ти картин, нарисованных заграницей художник получил звание академика. Несмотря на это, Поленов все еще не может найти себя:
«Не могу напасть на свою точку, не могу себя себе хорошенько выяснить», — с огорчением писал он Федору Чижову в одном из писем 1875 года.
Возвращаясь в Россию и подводя итоги заграничному житью, Поленов написал родным:
«Пользу, однако, она мне принесла во многих отношениях… Тут я пробовал и перепробовал все роды живописи: историческую, жанр, пейзаж, марину, портрет головы, образа, животных, nature morte, и так далее и пришел к заключению, что мой талант всего ближе к пейзажному бытовому жанру, которым я и займусь».
Немалую роль в самоопределении художника сыграли его встречи в Париже с Иваном Тургеневым. Поленов познакомился с писателем в 1874 году, благодаря Репину, писавшему в это время портрет Тургенева. Оба художника вошли в своеобразный «кружок русских», который сформировался вокруг профессора живописи Алексея Боголюбова. В доме Боголюбова собирались в условленные дни для занятий офортом и керамикой, устраивались вечера с чтениями, постановками живых картин. На этих вечерах бывал Тургенев, с которым Боголюбова связывали близкие дружеские отношения.
Тургенев заметно выделял Поленова среди других художников, живших в то время в Париже. Он привлек его в тесный круг своих друзей, ввел в салон Полины Виардо, где собирался цвет парижской интеллигенции. Они по-настоящему сдружились. Об этом вскоре напишет в своих письмах родным сам художник.
Одна из работ Поленова очень понравилась писателю — «Ливень» (1874). Художник был удивлен, так как писал эту картину «для себя», «для отдыха». К тому же он всегда относил себя больше к исторической живописи, нежели пейзажной. Очень скоро пейзаж стал для Поленова одним из основных видов искусства, в котором он смог наиболее полно передать «свои мысли и свои чувства».
В 1876 году в Париж вместе с Иваном Крамским приехал вышедший из Академии Виктор Васнецов. Поленов предоставил Васнецову возможность работать в его мастерской. Он, Репин и Васнецов ходили по галереям, выставкам, бродили по улицам Парижа и его окрестностям, много говорили и спорили о будущем русского искусства и своем участии в его обновлении, о проблемах национального своеобразия в искусстве. Отголоском этих бесед и впечатлений явился эскиз Васнецова к его будущим Богатырям, родившийся в парижской мастерской Поленова.
Немногим более года спустя все трое художников — Репин, Поленов и Васнецов, будут вновь неразлучны, но уже в своих путешествиях по Москве. Старые московские улицы, памятники национальной архитектуры, патриархальный уклад жизни Москвы того времени, казавшийся особенно самобытным по сравнению с чиновным Петербургом, поразили воображение художника. А красотой московского зодчества и станут почти все его этюды.
Так зарождался романтический образ старинной дворянской усадьбы, связанный у Поленова с семейными преданиями и реальными, сохранившимися с детства воспоминаниями о людях конца XVIII — начала XIX века.
Летом 1877 года Поленов снял квартиру в Трубниковском переулке и окончательно поселился в Москве. Однажды из окна своей квартиры он увидел окруженный незамысловатыми постройками, покрытый свежей зеленью дворик с играющими на земле детьми. Этот дворик поразил его, привыкшего к петербургским дворам-колодцам, самим своим существованием, своей простотой и безыскусственностью. Вся увлеченность художника Москвой, ее бытом и архитектурой вылилась в варианте-этюде Московский дворик (1877), ставшим прообразом знаменитой картины 1878 года.
Картина Московский дворик, а вслед за ней Бабушкин сад, и Заросший пруд, которыми художник дебютировал на выставках Товарищества передвижников 1878 и 1879 годов, сразу же привлекли внимание критики, которые сравнивали работы художника с «тургеневскими мотивами». Интересно, что ни в одном из произведений писателя, где воспроизводился мир русской усадьбы, царившая там духовная атмосфера, окружающая природа, мы не найдем подробных описаний ее архитектурной среды, каких-то специфически «тургеневских» мотивов. Поленовские же пейзажи воспроизводили исторически точный облик Москвы того времени. Почему же эти, «московские» мотивы воспринимались мотивами «тургеневскими»? Очевидно знакомство двух мастеров слова и кисти оказали большое влияние на творчество друг друга.
Поводом для таких литературных ассоциаций было умение писателя и художника выявить «поэзию ежедневной жизни», их внимание к «малейшей струе в море души», которыми были отмечены созданные ими произведения. Также просто и непосредственно, как в цикле рассказов Тургенева Записки охотника в Московском дворике было выражено чувство радости от погожего летнего утра, от красоты белокаменной архитектуры и сияющих куполов церквей, ощущение органичности жизни людей, связанной с окружающим пейзажем. Это сходство заставляет вспомнить, как любил Поленов произведение Тургенева. В одном из писем к жене 1887 года он писал: «Я теперь читал, т. е. не читал, а наслаждался Записками охотника… Есть такие дивные картины, такие живые люди, такие глубокие стороны жизни захвачены, что всего тебя пронизывает». В другом письме находим: «Я страшно высоко ставлю Записки охотника… это такой бриллиант в русской литературе».
И именно Записки… со своей надписью подарил Тургенев Поленову в один из приездов в Россию в 1880 году, в ответ на преподнесенную картину — повторение Московского дворика (1877), которая потом постоянно висела в кабинете писателя в его доме в Буживале под Парижем.
Еще более «тургеневскими» ощущались последующие поленовские пейзажи старинных усадеб — Бабушкин сад (1878) и Заросший пруд (1879).
Продолжительное время художник работал над большим циклом картин из жизни Христа, стремясь «создать Христа не только грядущего, но уже пришедшего в мир и совершающего свой путь среди народа». Написано было более пятидесяти картин на евангельские сюжеты. Стремясь добиться исторической достоверности в написании работ, Василий Дмитриевич совершает путешествие по странам Востока. Из Сирии, Египта и Палестины было привезено огромное количество натурального материала, путевые заметки, костюмы.
Христос и грешница, как нравственный ориентир
Впервые картина была показана на XV Передвижной выставке 1887 года. Глазам зрителей предстала сцена, основной смысл которой заключался, по мысли художника, в несении людям идеи добра и всепрощения. «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень», — ответил Христос возбужденной гневом толпе на вопрос о том, как поступить с женщиной, изобличенной в прелюбодеянии (по закону Моисея ее следовало подвергнуть избиению камнями). Согласно Евангелию, люди, «обличаемы совестью», разошлись. Так Христом был преподан народу наглядный урок новой морали.
Сюжет картины, замысел которой возник у Поленова еще в период его учебы в Академии художеств в 1868 году, позволял ему выразить важные для него нравственные проблемы, содержащиеся в евангельском повествовании — идею христианской любви к ближнему и нравственное самосовершенствование. Потому так важно для него было ее название. Уже на склоне лет Поленов с огорчением писал в одном из писем: «Картина эта была названа мною Кто из вас без греха. В этом был ее смысл. Но цензура не позволила поставить эти слова в каталоге, разрешили Христос и грешница… А в музее Александра III ее назвали «блудная жена», что совершенно противоречит евангельскому рассказу, где ясно сказано, что это согрешившая, а не блудная женщина… Так название и осталось. Оно и не мое, и не соответствует евангельскому рассказу».
Картина стоила художнику больших трудов и длительных периодов разочарования.
Осенью 1887 года внимание Поленова привлекло живописное место на крутом берегу Оки. Это было село Бёхово с небольшой церковкой и заброшенной усадьбой. Давно мечтая о собственном уголке земли и «о домике на берегу Оки… где будет музей, галерея и библиотека», он приобрел в начале 1890 года бывшую усадьбу, где в качестве архитектора открывает в себе новый стиль в искусстве — модерн. Аналогов этому неожиданному решению в русской усадебной архитектуре XIX века еще не было. Такое количество фасадов и необычайная индивидуальность каждый из интерьеров дома — портретная, библиотека, столовая, кабинет, мастерская — в отделку каждого из них, в любую его деталь были вложены вкус и мастерство художника, его творческая индивидуальность, его эстетизм.
С усадебным домом связана важная область просветительской деятельности Поленова. Он с самого начала предназначался не только для размещения многочисленной семьи художника и приезжающих к нему друзей и учеников, но строился как музей и картинная галерея, где должны были разместиться коллекции нескольких поколений семьи Поленова. Дом должен был стать культурным центром всей округи, своеобразной народной академией искусств. Все оборудование для музея (шкафы, витрины, полки) было сделано местными мастерами по рисункам и чертежам Поленова.
Музей открылся для посетителей, и художник сам любил водить экскурсии по нему, показывая многочисленные коллекции художественных раритетов. Здесь же размещалась и картинная галерея, в которой можно было видеть работы Поленова разных лет, произведения его друзей и учеников.
Строительство усадьбы на живописном берегу реки Оки позволило художнику раскрыть еще одну сторону многогранного таланта. На Оке Поленов много работал: писал картины, сочинял музыку, сажал деревья в парке, строил дамбу, помогал строить лодки.
Со свойственной ему энергией занимался проблемами народного образования. Василий Дмитриевич построил две школы в окрестных деревнях. Последние его работы были тоже посвящены детям: в 20–е годы он создал диораму — кругосветное путешествие в картинках. Волшебные световые картины стали праздником для крестьянских ребятишек.
Василий Дмитриевич Поленов умер 18 июля 1927 года в возрасте 83 лет. В 1926 году одному из первых в России ему присвоили почетное звание Народного художника России. Похоронен Василий Дмитриевич на высоком берегу Оки в деревне Бехово, на простом деревенском кладбище. На могиле, как и следовало по завещанию, поставлен деревянный крест, сделанный по эскизу самого художника. Еще в 1906 году в своем художественном завещании Поленов писал:
«Смерть человека, которому удалось исполнить кое-что из своих замыслов, есть событие естественное и не только не печальное, а скорее радостное, закономерное, это есть желанный отдых, покой, причем покой небытия, а бытие остается и переходит в то, что он сотворил».
• Официальный сайт художника здесь.
• Официальный сайт музея «Поленово» здесь.
